История насилия. Часть 2

Ахилл Мароццо

Продолжение. Начало здесь.

Все тот же научно-технический прогресс в металлургии и оружейном деле привел к тому, что в конце Раннего Средневековья, с появлением пластинчатых и латных доспехов, первых образцов стального оружия и – last but not least – стремян, позволяющих тяжеловооруженному всаднику удерживаться в седле – маятник военной доктрины качнулся обратно в сторону профессиональных высококвалифицированных воинов вместо хорошо вымуштрованных крестьян.

Европейские рыцари, японские самураи, индийские кшатрии и многие другие образовали новое сословие – военной аристократии, чьим исключительным занятием являлось применение насилия, как социального (турниры и дуэли), и так и военного.

Именно тогда расцветают многочисленные залы боевых искусств; именно тогда появляются первые трактаты по фехтованию и рукопашному бою; возникает традиции и направления; формируются Школы, сохранившиеся по сей день.

Самым древним из дошедших до нас трактатов является написанный в Англии труд, известный ныне как Royal Armouries Ms. I.33 (приблизительно 1389, авторство не установлено)

Лихтенаэур

Самыми известными же являются пособие по бою мечом и кинжалом Das Fecthbuch Ганса Талгоффера (1459), учебник по борьбе Ringer Kunst Фабиана фон Ауэрсвальда (1539), анонимный «Кодекс Валлерштейна» (1389), учебник дуэлянтов Flos Duellatorrum Фиоре де Либери (1410), пятитомник Opera Nova Ахилла Мароццо (1536) и «Трактат об искусстве владения оружием с философскими диалогами» (Trattatto di Scientia d’ Arme, con un Dialogo di Filisofia) Камилло Агриппы (1553), с иллюстрациями, приписываемыми его близкому другу Микеланджело Буонаротти, а так же десятки иных трактатов, сохранившихся в отличном состоянии - отчасти благодаря тому, что все эти учебники не предназначались для свободного распространения и редко выходили за пределы школы.

В период активного развития фехтования – конец Средневековья и начало Возрождения – каждый новый прием, укол или финт являлся бесценным ноу-хау изобретателя и его учеников. Странствия по школам и смена учителей были для заядлого дуэлянта единственным способом расширить свой технический арсенал и сохранить жизнь в схватке с более «начитанным» противником. Вообще, европейская традиция дуэлей настолько богата и разнообразна, что заслуживает отдельного исследования – для примера скажу только, что последний поединок на рапирах состоялся во Франции в 1967 году, между мэром Марселя Гастоном Деферром и депутатом Национального собрания Рене Рибьером (мэр победил, нанеся оппоненту два легких ранения).

Дуэль дворян

Благодаря такому обширному наследию и славной традиции выяснять отношения на дуэлях сегодня существует целое движение по реконструкции старинных школ фехтования, выпускаются учебные фильмы, проводятся соревнования. Конечно, не исключена вероятность того, что далеко не все старинные пергаменты описывали реальную технику – фантазеров и самозванцев хватало во все времена; забавно представить, как через лет эдак семьсот наши потомки энтузиасты будут реконструировать «Астральное каратэ» или «Бесконтактный бой» на основании древних, конца 20-го – начала 21-го века трактатов (каковые никто из современников всерьез не воспринимал).

С другой стороны, контроль за качеством обучения в фехтовальных школах осуществлялся строжайший, что было блестяще описано Артуро Перес-Реверте в романе «Учитель фехтования»: самозванца, осмелившегося преподавать без диплома Академии фехтования, вызывали на дуэль и попросту убивали.

Далеко не всем мастерам клинка удавалось создать свою школу и осчастливить потомков трактатом о приемах боя; подавляющее большинство искусных фехтовальщиков подвизалось на не очень-то благородном поприще наемных убийц, известных как браво. Нет, они не поджидали жертву в подъезде и не нападали втроем под покровом ночи – достаточно было наступить человеку на ногу, получить вызов на дуэль и выполнить контракт прилюдно и в рамках закона (который не учитывал, что у среднестатистического дворянина не было шансов против профессионального фехтовальщика).

Но дуэли и заказные убийства – проявление насилия социального, на военном же фронте все обстояло печально для благородных (и не очень) рыцарей, мастеров клинка и копья.

Убийство на войне оставалось уделом профессионалов-аристократов до пятнадцатого века. Во-первых, потому что только аристократам дозволялось носить оружие («подлый», то бишь низкого сословия, человек такого права не имел).

Во-вторых, только у дворян было время и возможности упражняться во владении оным оружием, создавать школы и думать о воинском искусстве (вот почему я не очень верю в «окинавских крестьян, придумавших каратэ» - распорядок дня крестьянина не располагает к избыточным физическим нагрузкам)

И, в-третьих, для аристократа убить простолюдина – зарубить вражеского пехотинца или послать на смерть сотню своих – не составляло особой моральной проблемы, так как априори жизнь пейзан ценилась меньше жизни дворян. Последние предпочитали брать друг друга в плен, вместе пить анжуйское и отпускать под честное слово – так, например, король Франции Жан Второй из династии Валуа предпочел вернуться в английский плен и там умереть, но не нарушить обещание.

Вообще, концепция ценности любой человеческой жизни (вопросом «кто был дворянином, когда Адам пахал, а Ева пряла?» задался священник Джон Болл во время восстания Уота Тайлера, за что и был четвертован в 1381 году) – изобретение сравнительно недавнее, до возникновения гуманизма эпохи Ренессанса европейскому дворянину ничего не стоило убить простолюдина. И подобное поведение не являлось чем-то из ряда вон выходящим: японские самураи отдавали свои катаны палачам, чтобы те проверили, способен ли меч разрубить человека пополам, а древние сирийские кузнецы, согласно легендам, закаливали клинки, вонзая их в «жирного раба») – что значительно упрощало процесс ведения боевых действий. 

Битва при Азенкуре

Но закат славы профессиональных воинов наступил 25 октября 1415 года – в тот самый воспетый Шекспиром «Криспианов день», когда близ крошечного городка Азенкур тысячи английских йоменов разгромили цвет французского рыцарства при помощи длинных луков и слаженного взаимодействия родов войск. Недостреленных шевалье сдергивали с коней, глушили деревянными молотками и добивали кинжалами через щели в доспехах. – И кто? Обычные немытые крестьяне, работавшие слаженными бригадами…

Перевес массы над мастерством стал окончательным.

Последние точки над i в этом многовековом противостоянии воинской элиты и серошинельной массы расставило Его Величество Огнестрельное Оружие. Античная фаланга сменила копья на мушкеты, и война окончательно превратилась в шахматную партию, где пешки в нужном количестве уверенно теснят коней, слонов и даже ферзей. Кратковременный взлет индивидуальное воинское искусство пережило с появлением авиации – этикет пилотов в Первую Мировую во многом напоминал галантную эпоху рыцарства, но потом и тут техника вытеснила мастерство.

Продолжение следует...