Охота, как инструмент становления созревающей личности

Первая охота

В седьмом номере журнала «Русский охотничий журнал» главный редактор затронул во вступительном письме тему «охоты, как инструмента для становления созревающей личности».

Действительно ли только добыча собственными руками пищи делает мужчину – мужчиной, возможно ли возродить институт охоты – об этом и прочем рассуждает автор статьи.

– Если мужик не является охотником – он для меня не мужик – любил говорить старый вертолетчик, впоследствии егерь заказника «Кавинская долина», Эльбрус Аршиев.

Да, категорично, не поспоришь. Но в годы моего детства все без исключения мальчишки завидовали человеку, у которого дома хранилось настоящее ружьё. И более того – если этот человек часто из него стрелял.

Для моих одноклассников не было большей радости, нежели придти ко мне домой и упросить отца показать им его старый «маузеровский» тройник и чуть-чуть – ну, совсем чуть-чуть – подержаться за приклад. А наличие в доме «воздушки» – ну, то есть, пневматической винтовки ИЖ-22 «Восток» сразу же поднимало её владельца на вершину иерархической лестницы в стае человечьих детенышей.

Отец брал меня на охоту. Всегда. Вот сколько я помню его рядом с нами. И вместе с ним и его товарищами на охоте были другие мальчишки. Ощипывали птицу, чистили взрослым оружие, развешивали для просушки одежду, вытряхивали палатки.

Мечтали, когда сами встанут в скрадок или на номер, и принесут домой добычу. Угостят семью шурпой из лично добытой утки. И именно это, а не первый секс, люди моего поколения рассматривали как посвящение мальчика в мужчину.

Сперва добудь пищу, потом размножайся, так как-то правильнее, нет?

И охотников воспитывали.

Были Дома пионеров, в них – юннатские кружки (то есть, кружки юных натуралистов) рядом – «Школы юных охотников». Изучали охотминимум, учили обрабатывать добычу, трофеи, обучали первичному природоохранному законодательству. По окончанию – давали удостоверение – «Билет юного охотника и рыболова», дававший право на участие в охоте без огнестрельного оружия с четырнадцати лет.

И относились к юным охотникам всерьез – потому что все – от старших до милиции и охотинспекторов понимали, что в восемнадцать лет подавляющее большинство этих, пока ещё шныряющих под ногами пацанов, получит не одноствольный дробовик или пневматическую винтовку, а автомат АК-47М. И будет защищать Родину.

Охотник неизбежно оказывается воином, а лучшие воины снова оборачиваются охотниками – по-немецки «егерями».

Желание стать охотником – это врожденный инстинкт – такой же абсолютный, как мужской набор хромосом – X и Y. А вот что происходит с ней в дальнейшем – уже дело среды и воспитания.

Охотничье воспитание, бывшее некогда составной частью воспитания патриотического, сегодня практически забыто. Сегодня воспитывают: продавцов, дизайнеров, визажистов, менеджеров, мерчендайзеров, программистов, администраторов, дилеров, маклеров, ритейлеров…

Только нелишне помнить им всем, что обустроенную жизнь в любой стране (в том числе и право на свободные выборы) всем этим категориям обеспечивают люди, имеющие право носить оружие. И охотники тоже относятся к их числу.