Раненый боец «79-ки»: «Надо полностью поменять командование, начиная с Министерства и заканчивая командованием батальоном»

Надо полностью поменять командование, начиная с Министерства и заканчивая командованием батальоном

Вряд ли в Украине найдется человек, который не задается вопросом, а что, собственно, происходит на Востоке страны.

Ответ и прост, и сложен одновременно: наши ребята воюют там за независимость Украины, воюют против профессионально подготовленного врага, превосходящего нас в вооружении, тактике и стратегии.

Им противостоят не шахтеры, взявшие в руки оружие, потому что поверили геббельсовской пропаганде России, а совсем другие люди, чьей профессией является война.

В этом уверены многие, кто вернулся «оттуда» с ранением.

Журналисту удалось пообщаться с несколькими ребятами из 79-й Николаевской отдельной аэромобильной бригады, которые сейчас проходят лечение в военном госпитале. Кто-то не захотел называть даже своего имени, кто-то назвал только имя, но не захотел называть должность и звание. Это их право. И их право рассказать или не рассказать нам о том, с чем они столкнулись на Донбассе.

Дальше – небольшое интервью с одним из раненых бойцов.

В нем он дает свой ответ на вопрос, кто виноват, что наши ребята там гибнут, и что надо делать, чтобы добыть победу.

- Что там происходит?

- Все, что сообщается сюда, - это маленький процент правды. Это просто война. По-другому назвать просто нельзя.

- Кто против нас воюет?

- Против нас воюют все. А в первых рядах, как мясо, идут наши украинские братья – чуть ли не грудью на амбразуру, потому что в состоянии аффекта здравомыслящий человек не побежит на технику и кучу стреляющих стволов, без ничего, чуть ли не с палкой.

- Наша армия проигрывает в качестве вооружения?

- Наша армия проигрывает из-за того, что командования у нас просто нет. Когда попадаем под обстрел, просим поддержки – авиационной, артиллерийской, но нам либо говорят «Подождите», либо «Поддержки не будет».

Почему, не объясняют. Сколько мы обнаруживали позиций этих «нехороших людей» (а там были все – и наши украинцы, и не наши), но командование только говорило: «Наблюдать», «Ожидать». И через пару дней эти «нехорошие люди» всыпают нам так, что мы не можем очень долго прийти в себя.

- Скажите, а экипировка у наших бойцов есть?

- Нет. У меня бронежилета не было – он якобы не положен водителю БТРа. Воды нет, еды нет. Едем минимум на трое суток, а сухпай дают на сутки. Приходилось и воду дождевую пить. Все знают, что в нашей части много что есть, но до нас ничего не доходило.

А волонтеры туда не приезжали – умный человек туда просто не поедет. Экипировано, в основном, начальство – командование батальона, части.

- А они напрямую участвовали в боевых действиях?

- Да, в БТРах закрытыми прятались. А потом они бьют себя в грудь, какие они умные и красивые…

Странно так было: если едешь по маршруту, определенному нашими руководителями, обязательно попадешь под обстрел. Если отклонился от маршрута – просто заблудился! – ни единого выстрела. Информацию «сливают» очень сильно, потому что «встречают» так, что мало не кажется…

Наши пацаны рассказывали, что взяли одного пограничника, который просто по телефону координировал обстрел сепаратистами наших же ребят.

- И что с тем пограничником было потом?

- Неизвестно. Разное говорят…

- В нашем госпитале есть ранение из-под Зеленополья. Они рассказывали, что там произошло?

- Да, рассказывали. Они приехали на место, наше командование выстроило квадратик, ровненько все так, красиво. В поле. Наши говорят, что знали, что перед ними «Град».

Запросили поддержки – либо авиации, либо артиллерии, чтобы накрыть «Град», но получили традиционный ответ: «Поддержки не будет». И буквально сразу же по ним начал бить «Град», а добивали их уже 120-ми минометами. И все.

- А могут быть объективные обстоятельства, почему нельзя давать поддержку с воздуха?

- Мы таким же вопросом очень много раз задавались. Когда у нас было перемирие, много пацанов полегло.

Выявлялись эти группы – даже не знаю, как их назвать, ополченцами или сепаратистами – причем крупные группы, до нескольких тысяч, – мы просили, чтобы их «накрыли», но ответ на это был один: «Сейчас перемирие, когда будут стрелять по вам, тогда отвечайте».

- Вам не кажется, что за время перемирия противники там очень укрепились?

- Они очень даже укрепились. Местные им помогают, не все, конечно, 50 на 50. Мы все видели укрепрайоны – это чуть ли не цитадели: по ним работала и артиллерия, и «Град», и авиация, а мы потом заезжаем туда и еле ноги уносим.

Вооружение у них отличное – у них все новое, видно, что из России. Взять, к примеру, те же машины – у них новые «КамАзы», из 100 выстрелов калибром 7,62 у них только две пробоины в лобовом стекле. О чем еще можно говорить? Единственное, как можно остановить их технику, это попробовать колеса.

- Как, по-вашему, можно ли завершить этот конфликт на Донбассе?

- Побыв там, я скажу, что можно. Надо полностью поменять командование, начиная с Министерства и заканчивая командованием батальоном, – на боевых офицеров среднего звена. Потому что если все эти генералы, которые всю жизнь внедрялись в нашу армию, останутся при власти, то по-другому не будет.

И пусть бы ввели военное положение. А вот это командование, которое бежит и прячется – его надо просто расстреливать.

Да, у них есть семьи, дети, но таким людям там не место…